Отзывы прошу присылать по адресу: iglvov@mail.ru
Буду рад обмену мнениями. Статья размещена на сайте 6 ноября 2020 г.
Переход на главную страницу сайта "Статьи И.Г.Львова"
И. Г. Львов
Прежде, чем изложить свой взгляд на причину экономических кризисов, нам необходимо сказать по его поводу несколько пояснительных слов. Дело в том, что мы вовсе не считаем себя сколько-нибудь компетентными в области современной макроэкономики и потому нисколько не претендуем на право формулировать заслуживающие внимания рекомендации, относящиеся к той или иной конкретной экономической ситуации. Но при этом мы обладаем, однако, уже проверенными временем уникальными знаниями о первичных принципах как самой экономической деятельности человека, так и лежащего в ее основе общего мироустройства природы в целом. Опираясь на которые и хотели бы показать здесь по возможности наиболее общие закономерности возникновения, в том числе, и собственно самих экономических кризисов. Эта задача выглядит особенно актуальной в свете создавшейся сегодня на фоне охватившей мир пандемии коронавируса SARS-CoV-2 явной предкризисной ситуации, проявляющейся в мощнейшем биржевом обвале (произошедшем в марте 2020 г.) и вызвавшем его общем спаде во многих важнейших сферах экономической деятельности в целом. Начнем же мы наш разговор с достаточно внимательного рассмотрения одной специфической экономической теории, возникшей по следам предыдущего общемирового экономического кризиса 2008 г. Вот позаимствованное нами из интернета ее предельно краткое тезисное изложение:
Теория "кризиса навсегда"
«Мировой экономический кризис, начавшийся в 2008 году, заставил многих видных экономистов иначе взглянуть на теорию нобелевского лауреата Роберта Солоу о бесконечном росте мировой экономики. В частности, известный экономист Роберт Гордон из Northwestern University убежден, что научно-техническая революция, произошедшая за последние 150 лет, в значительной степени исчерпала свой потенциал, а вместе с ним – и рост производительности труда. Его выводы, получившие негласное название «кризис навсегда», во многом подтверждаются низкими темпами экономического роста и слабым приростом производительности труда в США, на которые пришлось 36% всех изобретений, составивших основу научно-технического прогресса человечества.
Иными словами,
в наши дни технологическое развитие
идет вглубь уже полученных знаний,
когда имеет место прогрессирующее
замедление отдачи от совершенствования
технологий. При этом роль капитала,
как показали исследования западных
экономистов, вообще является вторичной
для прогресса. В той же Америке с 1909
по 1949 годы – в самый пик качественного
изменения образа жизни - рост экономики
за счет капиталовложений составил
только 12.5%, тогда, как за счет изобретений
и научных разработок – 87.5%.
С
одной стороны, осознание этого факта
меняет в понимании многих людей (заметьте,
в западной политической элите)
представление об олигархии и крупном
капитале, которые все чаще рассматриваются
как паразитарные явления, а не как
локомотив экономического развития. Это
выражается, прежде всего, в постепенном
увеличении налоговой нагрузки на крупные
состояния ввиду бесполезности и даже
ненужности этой прослойки общества для
социального прогресса.
С
другой стороны – начинается ревизия
изобретений и открытий, изменивших
образ жизни человечества, то есть
происходит оценка вклада каждого
государства (каждого народа) в копилку
мировых научно-технических достижений.
Важно это, прежде всего, для самоидентификации
нации, причем, не в меньшей степени, чем
победы в войнах. [Конец цитаты]
Как ни странно, описанная сейчас кратко теория может оказаться весьма полезной для интересующей нас здесь главной темы, и потому именно ее более подробному изложению и будет посвящен первый раздел настоящей статьи. В котором мы опять-таки просто приведем более развернутую информацию о ней непосредственно из интернета.
1. Кризис навсегда
Мировая экономика более не будет расти, как росла последние 250 лет
Еще
недавно казавшийся решенным вопрос о
том, может ли экономический рост
продолжаться вечно, становится предметом
спора ученых. Известный экономист Роберт
Гордон считает, что человеческий род
уже пережил единственную в своей истории
эпоху бурного роста, и теперь снова
погружается во тьму.
Будет ли
экономический рост продолжаться вечно?
Этот вопрос задавали себе экономисты
на протяжении последних двухсот
лет.
Казалось, что ответ на него был
дан в середине 50-х годов прошлого века
экономистом Робертом Солоу. Он был
положительным:
* Да, теоретически,
экономический рост может продолжаться
до тех пор, пока существует человеческий
род. В 1987 году Солоу получил Нобелевскую
премию за создание математической
модели, которая доказывала это
предположение.
* Солоу включил в формулу
экономического роста, в которой было
два параметра — труд и капитал, — третий
параметр: технический прогресс. Он
доказал, что объем выпуска в экономике
зависит не только от капитала и труда,
но и от их качественных изменений,
которые и являются этим самым техническим
прогрессом.
* Модель из трех параметров,
при соблюдении определенных условий,
гарантировала человечеству, что
экономический рост может продолжаться
вечно.
Но сегодня, в
разгар самого страшного за 70 лет кризиса,
Роберт Гордон из Northwestern University хочет
оспорить истинность модели Солоу: бурный
экономический рост, происходивший
последние 250 лет, был исключительным,
уникальным моментом в истории человечества.
И в обозримом — на сотни и тысячи лет
будущем — не повторится.
* Гордон
исследовал рост экономики Великобритании
с 1300 года и — с какого-то момента — США,
которые перехватили мировое лидерство
в первые годы XX века, протянув свои
графики до 2007 года.
* До 1750 года никакого
экономического роста в мире не было. В
Великобритании, начиная с 1300 года, он
составлял всего 0,2% в год, и только после
1750 года резко ускорился.
* Теперь он
снова замедляется, ему не помогает даже
третья подряд научно-техническая
революция, завершившаяся в 2004 году.
*
Гордон уверен, что рост экономики США
в ближайшее столетие вернется к исходному
уровню — 0,2% в год. При этом Штаты не
станут мировой периферией — они останутся
самой крупной экономикой планеты и
драйвером ее роста. Очень хилого роста.
Экономику всей планеты остановят шесть "встречных ветров" — шесть набирающих обороты глобальных тенденций, с которыми человечество и крупнейшая экономика планеты ничего не смогут сделать.
Экономика
до 1750 года не росла
Как три научно-технических революции ускорили мировой экономический рост
Согласно уже
устоявшейся модели, ускорение роста в
последние 250 лет было вызвано тремя
научно-техническими революциями:
*
Первая НТР (1750-1830 годы) была связана с
изобретением парового двигателя и
строительством первых железных дорог.
Потребовалось почти 150 лет, чтобы она
смогла оказать значительное влияние
на экономику Великобритании и США.
Эффект от этой революции, завершившейся
в тридцатые годы XIX века, раскрылся
полностью только в начале XX столетия.
*
Вторая НТР (1870-1900 годы) была связана с
изобретениями, которые навсегда изменили
повседневную жизнь всего человечества:
электричество и двигатель внутреннего
сгорания были изобретены с разницей в
три месяца в 1879 году, за ними последовали
телефон, фонограф и кино. Итогом этой
революции стало появление внутридомового
водопровода, лифтов, бытовых электрических
приборов, машин, самолетов, скоростных
дорог и супермаркетов. К 1929 году облик
городов США изменился полностью и
навсегда.
Изобретения внутри НТР-2
продолжались вплоть до 1970 годов. Появились
телевизоры, кондиционеры и так далее.
Чтобы эффект НТР-2 полностью раскрылся,
потребовалось около 100 лет.
* Третья
НТР (1960 год — по настоящее время). В
начале 60-х годов прошлого века появились
первые компьютеры, которые постепенно
взяли на себя часть рутинной работы
человека, в 1961 году General Motors представила
первых промышленных роботов. Чуть
раньше, в 1950 году, была представлена
первая кредитная карта. В 1980-е годы
начали распространяться современные
кассовые аппараты, затем появились и
первые персональные компьютеры.
Глобально
значимой НТР-3 стала к 1995 году, когда
простые пользователи массово получили
доступ в интернет. Огромные каталоги
данных были заменены современными
компьютерами, у корпораций появились
сайты, а интернет-компании создали
абсолютно новые бизнес-модели.
Но
НТР-3 отличалась от двух первых. Она не
смогла поддержать прежние темпы роста
производительности труда. После
завершения НТР-2 этот рост долгое время
был низким и начал восстанавливаться
лишь в 1996 году с появлением интернета.
После 2004 года рост производительности
вновь начал замедляться. В последние
два года она росла всего на 0,5% в год —
фактически, это остановка роста.
IPod,
современные смартфоны, конечно, изменили
жизнь людей, но это коснулось того, как
люди отдыхают, а не того, как они работают.
Во время "зрелой" НТР-3 производительность труда почти не росла
Рост
экономики может замедлиться до 0,2% в
год
Новых НТР, возможно, уже не
будет. Большинство крупных открытий
уже сделано. Нельзя второй раз переселить
людей из деревни в город, нельзя до
бесконечности увеличивать скорость
поездов, да и кондиционеры уже надежно
регулируют температуру в комнате. Все
действительно важное для производительности
труда уже изобретено и освоено, предположил
Гордон.
* После 1950 года периоды успешного
роста становились все короче, их все
чаще и чаще сменяли периоды экономического
спада.
* Рост полностью остановился в
конце 2000-х годов: после начала кризиса
рост остается крайне медленным, а ВВП
США сейчас на 8% меньше той величины,
которую прогнозировали экономисты пять
лет назад.
* Экономика США, скорее
всего, полностью замедлится в 2007-2027
годах, к концу столетия ее рост вернется
к уровню 1300 года — 0,2% в год…
Рост глобальной экономики может замедлиться до 0,2%
Шесть
причин замедления экономики
Гордон
определяет шесть причин, из-за которых
американская экономика должна замедлиться.
Именно эти причины добьют нынешний
неубедительный рост — около 1,8% в
год.
1.Плохая демография. С 1965 по 1990
годы на рынок труда вышли женщины, что
привело к более быстрому росту экономику.
Этого неиспользованного "потенциала"
больше нет. К тому же на пенсию выходит
поколение "беби-бумеров". Количество
рабочих часов и выпуск на душу населения
будут снижаться. Из-за этого рост снизится
на 0,2 п.п. — до 1,6%.
2.Уже 20 лет в США не
растет уровень образования, страна
опускается все ниже в рейтингах по доле
людей с высшим образованием. Это снизит
рост до 1,4%.
3. В США стремительно растет
неравенство. С 1993 года по 2008 год средний
рост реальных доходов в США составил
1,3%, а рост доходов 99% населения, не считая
самых богатых, составил всего 0,75%. 52%
роста доходов пришлось на 1% населения
страны. После кризиса процесс идет
чудовищными темпами. С 2009 года 1% самых
богатых получил 93% всего национального
дохода от "восстановительного роста".
Если эта тенденция продолжится, то рост
снизится до 0,9%.
4. Современные компьютерные
технологии и глобализация плохо
сказываются на экономике США. Колл-центры
и другие службы переводятся в другие
страны. Глобализация отнимет у
американского роста еще 0,2 п.п. — в итоге,
он составит 0,7%.
5. Приоритетом человечества
становится охрана окружающей среды, на
нее уходит все больше денег. Еще в 1990-х
годах этот вопрос был не так актуален,
но теперь все чаще правительства вводят
различные налоги на выбросы и так далее.
Эти сборы и высокие цены на энергоносители
снизят рост до 0,5%.
6. Спад также связан
с двойным дефицитом — счета текущих
операций и бюджета. Он и сведет рост на
уровень 0,2% в год.
Это еще не конец
Гордон
обещает полностью изложить свою теорию
в книге "За радугой: Американский
стандарт жизни со времен Гражданской
войны", которую он сейчас готовит к
печати. Поэтому представленные публике
мысли — это пока наброски, а не чертежи
устройства экономического маховика
человеческой истории. Но с ним уже начали
спорить великие экономисты.
Джон
Кохрейн, Университет Чикаго, считает,
что процесс роста связан не с самими
открытиями, а с тем, как новые идеи
внедряются в экономику. Сейчас снижение
стоимости коммуникации и постоянное
расширение сообщества связанных между
собой людей увеличивают шансы на то,
что даже сумасшедшая идея может оказаться
успешной. Это повышает статистические
шансы на новую НТР.
Еще Кохрейн не
понимает, почему Гордон концентрируется
только на США. Возможно, спустя какое-то
время, США может уступить место лидера
Китаю, как когда-то Великобритания
уступила его США.
Ной Смит, Университет
Мичигана, считает, что экономисты не
знают, куда движутся технологии. Он
согласен с большинством выводов Гордона
о трех научно-технических революциях.
Но считает, что они ничего не могут
сказать нам о революциях будущего.
Есть
множество гипотетических технологий,
которые могут снова перевернуть жизнь
человека. Например, технологии "загрузки
сознания". Зачем тратить все силы на
то, чтобы переделать мир вокруг, когда
можно создать свой собственный мир?
На
самом деле, изобретения, подобные этому,
настолько поразительны, что все, связанное
с экономическим ростом, ценностями,
ВВП, может быть в ближайшее время
пересмотрено.
Robert J. Gordon
[Конец цитаты]
2. Об основной причине экономических кризисов
Из приведенного во введении и в первом разделе материала хорошо видно, что главным, определяющим фактором экономического роста является технический прогресс. Не случайно до начала эпохи научно-технических революций, как видно из приведенных графиков, экономического роста почти не было – он составлял всего 0,2% в год! (С 1700 по 1850 годовой экономический рост повысился лишь до 0,3%, и только затем, с появлением реальных результатов первой НТР, последовал резкий скачок.) Но зато без существенного технического прогресса не было, подчеркнем теперь особо, и экономических кризисов – «начало периодическим экономическим кризисам, - говорится в Экономической Энциклопедии «Политическая экономия», - положил кризис 1825 года в Великобритании, первой стране, где… довольно большого развития достигло машинное производство. Следующий экономический кризис произошел в 1836 году и охватил одновременно Великобританию и США, тесно связанные в то время торговыми и производственными связями. Кризис 1847 года по своему характеру был близок к общемировому кризису и охватил все страны Европейского континента. Первый мировой экономический кризис произошел в 1857 году. Это был самый глубокий из всех имевших место до него кризисов. Он охватил все страны Европейского континента, а также страны Северной и Южной Америки». [Конец цитаты]
Как видим, появление экономических кризисов практически полностью совпало по времени с началом периода экономического роста, обусловленного, в свою очередь, внедрением передовых достижений научно-технического прогресса. Затем такие кризисы повторялись регулярно вплоть до сегодняшнего дня, становясь при этом все более и более тяжелыми и продолжительными. Другими словами, постоянно нарастающий технический прогресс неуклонно сопровождался принципиально сопутствующими ему периодическими экономическими кризисами, что делает очевидной прямую взаимосвязь между этими двумя понятиями. Остается лишь ясно показать сам механизм этой взаимосвязи, что и является главной целью настоящего раздела.
Но предварительно кратко проясним на всякий случай и без того интуитивно понятную причину прямой связи с техническим прогрессом собственно самого экономического роста. Для этого достаточно просто указать для начала, что любое техническое новшество внедряется в конечном счете для того, чтобы либо снизить затраты на производство уже известных продуктов, либо произвести с теми же затратами новый продукт с улучшенными характеристиками, который можно продать по более высокой цене. В обеих этих ситуациях, которые в большинстве случаев вообще реализуются более или менее одновременно, принципиально достигается главный результат всех описанных усилий – увеличивается разность между выручкой и затратами, т. е. экономическая прибыль. Далее для большей наглядности мы рассмотрим подробнее именно первый вариант выигрыша от внедрения достижений технического прогресса, когда исходный рост прибыли достигается за счет снижения собственно затрат. И к тому же будем пока для простоты полагать, что наш производитель является монополистом на рынке соответствующих продуктов, что позволит временно не учитывать эффекты конкуренции. Затем полученные при этих упрощающих условиях выводы можно будет легко распространить при необходимости и на все прочие возможные случаи.
Итак, пусть наш монопольный производитель добился благодаря внедрению какого-либо новшества снижения затрат на производство единицы своего товара. И при неизменной цене последнего сумел существенно увеличить прибыль в расчете на эту единицу, определяемую, понятно, как разность межу ценой и собственно затратами. Одновременно растет также, соответственно, и безразмерная норма прибыли, определяемая как отношение упомянутой прибыли к тем же затратам. Данный показатель является более универсальным, т. к. позволяет соизмерять прибыльность производства и в случае различных товаров, а также независимо от используемых денежных единиц, в связи с чем мы будем далее широко использовать его в настоящем анализе. Нужно, однако, особо подчеркнуть, что истинной целью любого предпринимателя является не просто увеличение нормы прибыли на единицу продукции, а достижение максимально возможного значения самой полной прибыли как таковой, равной произведению средней прибыли в расчете на единицу продукции и полного числа произведенных единиц. Или, что эквивалентно, произведению средней нормы прибыли и полного объема осуществленных затрат. Последний подход является несколько менее наглядным, но зато опять-таки более универсальным.
Что же будет делать наш предприниматель в описанной выше ситуации для достижения своей главной цели – максимизации полной прибыли? Понятно, что он будет стремиться к наращиванию количества производимой продукции, а вызванное благодаря внедрению более совершенных технологий повышение нормы прибыли как раз и открывает теперь перед ним в этом отношении принципиально новые возможности. Дело в том, что ранее он был ограничен в данном своем стремлении тем, что количественный рост производства в большинстве случаев сопряжен с падением цены единицы продукции, а значит и собственно средней нормы прибыли. И потому максимум полной прибыли достигается в подобной ситуации не при бесконечном, а при совершенно конкретном ограниченном объеме выпуска, когда средняя норма прибыли еще достаточно высока. Вблизи этого максимума и вынужден балансировать любой предприниматель. Но после внедрения новых усовершенствований, резко повысивших его норму прибыли, предприниматель может смело наращивать объемы своего производства, ибо точка максимума прибыли тоже существенно смещается в сторону увеличения выпуска. (Не говоря уже о том, что само усовершенствование технологии создает для этого необходимые дополнительные средства и соответствующие производственные мощности.)
Именно поэтому технический прогресс всегда сопровождается экономическим ростом, что мы и хотели наглядно показать перед тем, как переходить к разговору о механизме его взаимосвязи с собственно кризисами.
Неизбежность же таковых в эпоху НТР прямо следует из тех же самых обстоятельств, о которых мы говорили только что при обсуждении обусловленности прогрессом самого экономического роста, для понимания чего нужно просто немного продолжить основную линию проведенных рассуждений. И учесть теперь особо, что в своем стремлении нарастить выпуск после внедрения технических новшеств наш предприниматель все равно рано или поздно столкнется с тем же самым ограничением на объем своего производства, который обусловлен существованием оптимальной величины этого объема, соответствующей максимальной прибыли. Но вовремя остановиться на этом оптимуме, однако, ему будет при этом очень непросто, что обусловлено целым рядом объективных и субъективных причин. Среди них можно, например, отметить неизбежное запаздывание информации о преодолении им уже названного оптимума из-за отнюдь не мгновенной ценовой реакции рынка. А также наличия уже к тому времени значительных складских запасов, всегда присутствующей надежды на то, что падение реализации по прежним ценам является временным, сезонным и т. д. и т. п.
Да и быстро отреагировать на сложившуюся новую ситуацию даже при осознании необходимости этого бывает, как правило, очень трудно. Ведь вынужденная корректировка объемов производства в сторону их снижения воспринимается обычно как паллиативная мера, за которой обязательно должны последовать новое усовершенствование и соответствующий новый рост производства. Но быстро осуществить такое перевооружение зачастую оказывается почти невозможно. Ибо для этого подготовка к нему должна обычно вестись заранее, начинаясь чуть ли не в момент предыдущего усовершенствования, а это далеко не всегда удается. Единожды вложившись в новые технологии, любой предприниматель заинтересован в максимально полной отдаче от указанных вложений. И потому все свободные средства он, как правило, направляет теперь на увеличение масштабов производства, желая сполна использовать возможности нового оборудования. И думать при этом о будущей новой модернизации многим попросту недосуг. Когда же жизнь начинает настоятельно требовать этого, быстро реализовать данную задачу оказывается для них, повторим, весьма затруднительно. Наступает именно то, что можно назвать индивидуальным экономическим кризисом, который будет продолжаться столько времени, сколько необходимо для полноценного внедрения новых усовершенствований.
Если же теперь обобщить все сказанное на всю экономику, в рамках которой отмеченные трудности своевременного реагирования на превышение всегда присутствующего количественного оптимума еще более усиливаются, то легко можно представить себе сам искомый механизм неизбежной взаимосвязи кризисов и собственно технического прогресса. В конечном счете, можно сказать, что они попросту порождают друг друга, вызывая при этом саму спираль экономического роста. Другими словами, экономическое развитие, как и любое развитие вообще, происходит именно по спирали, главными составляющими которой являются поочередные этапы количественного и качественного роста производства. Причем первые из этих этапов, соответствующие экстенсивному росту экономики, являются более продолжительными и происходят преимущественно по эволюционному сценарию, тогда как вторые, соответствующие интенсивному ее росту, занимают, обычно, меньше времени и реализуются при этом как раз в виде научно-технических революций, объективно следующих за экономическими кризисами.
Нарисованная сейчас нами картина является, конечно, только упрощенной схемой, на которую в реальности накладывается множество усложняющих ее дополнительных факторов. Среди них можно назвать, например, различного рода финансовые, долговые, политические и т.д. кризисы, климатические, эпидемиологические (как сегодня) и подобные им другие природные катаклизмы, а также элементарные идеологические, культурные и просто модные течения. Но для интересующей нас конкретной задачи проиллюстрировать основную причину экономических кризисов приведенного выше схематичного описания вполне достаточно. Остается лишь еще немного дополнить его на основании имеющихся у нас естественнонаучных знаний, показав в заключение прямую взаимосвязь обсуждавшихся базовых экономических процессов с соответствующими фундаментальными физическими законами.
3. Физическая интерпретация экономических закономерностей
Наиболее общий физический закон, который коротко можно охарактеризовать, не используя специальную терминологию, как стремление всех замкнутых физических систем к переходу от порядка к хаосу (т.е. как наличие у них тенденции к так называемому разупорядочению), можно проиллюстрировать на примере множества различных природных процессов. Мы здесь используем для такой иллюстрации, главным образом, следующий пример, который поможет, на наш взгляд, достаточно наглядно представить взаимосвязь между названным фундаментальным физическим законом и рассмотренными выше экономическими процессами.
Представим себе, например, кучу песка, которая имеет условно конусообразную форму. При этом угол при вершине этого конуса исходно может быть весьма небольшим, но со временем при достаточной сыпучести рассматриваемого песка будет самопроизвольно увеличиваться. Другими словами, по мере осыпания песка под влиянием силы гравитации высота нашей кучи начнет, естественно, снижаться, а площадь ее основания, напротив, возрастать. Все эти изменения и будут означать упомянутый переход от порядка к хаосу, итоговым результатом которого в нашем примере может стать попросту полное рассеяние всего песка тончайшим слоем по очень большой площади. Но вот обратный процесс, заметьте, самопроизвольно протекать не может! (С общефизической точки зрения правильнее будет сказать, что его вероятность в данном случае пренебрежимо мала.) Чтобы собрать рассыпавшийся песок в исходную кучу или просто уменьшить угол при вершине образуемого ею конуса с одновременным ростом его высоты и сокращением площади основания нужно обязательно приложить внешние усилия. Иными словами, переход от хаоса к порядку может быть только принудительным, что в полной мере проявляет себя, в том числе, и применительно к собственно экономической действительности.
Чтобы яснее показать это, рассмотрим предварительно чуть более строго сам наш исходный пример все с той же кучей песка, используя для этого хорошо всем известные физические характеристики. И, прежде всего, обратимся к такому широко известному понятию, как собственно энергия, которая в данном конкретном случае предстает перед нами, понятно, в виде энергии гравитационной. К тому же для максимального упрощения итоговых формул мы прибегнем к следующему вполне допустимому приему - условимся считать, что в любой изучаемой ситуации исследуемый нами конус представляется в форме цилиндра. А его площадь основания и объем будут равны соответствующим характеристикам исходного конуса. (Объем, плотность и масса песка вообще будут считаться в нашем примере постоянными величинами, не изменяющимися при переходе от одного состояния рассматриваемой кучи к другому.) При таких упрощающих условиях запасенная в песке гравитационная энергия будет в каждом его состоянии выражаться следующей несложной формулой:
E = mgh/2 = ρgVh/2 = ρgSh2 /2 = ρgV2/2S, (1)
где g – ускорение свободного падения тел вблизи поверхности земли, m=ρV – полная масса песка, ρ – его плотность, V=Sh – объем нашей кучи, h – высота образуемого ею условного цилиндра, S – площадь его основания.
Отсюда хорошо видно, что по мере самопроизвольного перехода рассматриваемой кучи во все более и более неупорядоченные (хаотичные) состояния гравитационная энергия образующего ее песка будет неуклонно уменьшаться. Ибо при неизменных значениях его плотности ρ и объема V, а также собственно параметра g, величины, определяемые выражениями ρgVh/2 или ρgV2/2S, должны обязательно сокращаться за счет уменьшения высоты кучи h в первом случае и роста площади ее основания S во втором. Таким образом, как видим, энергия при интересующих нас самопроизвольных процессах обязательно уменьшается.
Далее в дополнение к энергии нам желательно использовать для полноты картины еще три уже более специализированные, но тоже широко применяемые универсальные физические характеристики, которые лучше всего отражены, на наш взгляд, в следующей известной формуле для еще одного вида энергии, на сей раз электрической:
E = qU/2 = CU2/2 = q2/2C (2)
Если присмотреться, то легко заметить, что между выражениями (1) и (2) очень много общего. Так, временно абстрагировавшись от константы ρg в формуле для гравитационной энергии (1), можно утверждать, что сохраняющемуся в рассмотренной ранее задаче объему песка V соответствует в выражении (2) также сохраняющийся в замкнутых системах электрический заряд q, а высоте образованного песком условного цилиндра h - электрический потенциал U. Наконец, площади его основания S=V/ h соответствует в выражении (2) электрическая емкость C= q/U, что вообще позволяет нам называть далее по аналогии исходные величины V, h и S в формуле для гравитационной энергии песка соответственно гравитационным зарядом, гравитационным потенциалом и гравитационной емкостью.
Более того – понятия заряда, потенциала и емкости, выступающие, как теперь видно, в качестве базовых для любого выражения, описывающего какой-либо вид энергии в целом, сами являются такими же универсальными, в конечном счете, как и собственно энергия. И потому мы смело можем утверждать, что общим правилом для всех самопроизвольных процессов в природе выступает, с одной стороны, уменьшение при их протекании в замкнутых системах соответствующего им потенциала, одновременный пропорциональный рост, с другой, сопряженной с ним физической емкости, и результирующее сохранение на неизменном уровне, с третьей, произведения этих характеристик. (Оно обобщенно называется, как теперь ясно, соответствующим зарядом.) Уменьшается при этом также, как было подробно показано на примере кучи песка, и сама энергия, а в совокупности все эти факты просто отражают, подчеркнем еще раз, непосредственно саму исходно провозглашенную фундаментальную тенденцию природных систем к неизбежному разупорядочению. Уяснив для себя все данные принципиальные обстоятельства, мы можем прямо использовать их теперь и при предстоящем более строгом рассмотрении собственно интересующих нас здесь экономических закономерностей.
Так, например, упоминавшуюся в предыдущем разделе норму прибыли N можно не без оснований считать теперь особым экономическим потенциалом. Одним из важнейших аргументов для такого шага является тот хорошо известный факт, что именно средние отраслевые нормы прибыли выравниваются, в конечном счете, при распределении капитала между отраслями. А это и есть важнейшее свойство любого потенциала вообще, ибо именно соответствующие физические потенциалы всегда выравниваются в природе при установлении равновесия между взаимодействующими физическими системами. (Как раз выравнивание гравитационных потенциалов, к примеру, и обеспечивает единый уровень поверхности воды по всей площади содержащего ее сосуда.)
Но ведь норма прибыли определяется, напомним, как отношение полной прибыли P к затратам, которые мы можем трактовать также далее и как собственно вложенный капитал K. И выражать в итоге саму норму следующей формулой:
N = P/K (3)
А это означает (с учетом того, что любой физический потенциал может быть представлен, как следует из приведенных выше рассуждений, в виде отношения соответствующих ему заряда и емкости), что прибыль P можно называть теперь, соответственно, экономическим зарядом, а сами обусловившие ее затраты капитала K – экономической емкостью. И на данной основе вообще выразить, наконец, саму экономическую энергию – ее можно назвать, например, «энергией количественного роста экономики» - следующим универсальным образом:
E = PN/2 = KN2/2 = P2/2K (4)
Сделанные сейчас принципиальные выводы очень хорошо согласуются, заметим, с теми обсуждавшимися уже ранее фактами, что рост производства обычно всегда сопровождается понижением нормы прибыли. Ведь это означает, что экономическая емкость, соответствующая в данном случае вложенному в непосредственное производство капиталу, и экономический потенциал, выражающийся, как уже было сказано, нормой прибыли, строго согласованно изменяются в противоположные стороны. Причем происходят эти изменения как бы «самопроизвольно», в результате естественного стремления предпринимателя к наращиванию прибыли, что очень напоминает, обратите внимание, самопроизвольный же рост площади основания кучи с песком при одновременном пропорциональном уменьшении ее высоты в рассмотренном выше физическом примере. Уменьшается при этом также, как следует из формулы (4), и собственно экономическая энергия, что наполняет реальным смыслом и само данное понятие в целом – ведь именно так и ведет себя в самопроизвольных природных процессах любая возможная энергия вообще. А в совокупности все сейчас сказанное дает нам право уже прямо заявить в итоге об опосредованном проявлении в обсуждаемой экономической действительности все той же фундаментальной тенденции природных систем к неоднократно отмечавшемуся выше всеобщему разупорядочению.
Обратные же изменения, как и в физике, самопроизвольно в экономике практически не происходят – в абсолютном большинстве случаев они становятся возможными только под влиянием внешних воздействий, поводом для которых являются обычно именно кризисные явления. К тому же и в отношении самих внешних воздействий тоже можно проследить при желании определенные «физико-экономические аналогии». В случае кучи песка, например, увеличить ее высоту (т. е. гравитационный потенциал) можно двумя принципиально мыслимыми принудительными способами. Первый из которых сводится к тому, чтобы сгрести имеющийся песок в более узкий конус, не изменяя, однако, его исходного объема. А второй - к добавлению к данной куче какого-то количества нового песка, не допуская при этом значительного его расползания в горизонтальном направлении.
В обоих случаях обязательно потребуется, разумеется, определенный расход внешней энергии, который и обеспечит в итоге принудительное возрастание гравитационной энергии, заключенной в песке из нашей кучи. А возможно само такое возрастание, подчеркнем, только потому, что теперь анализируется уже не замкнутая, как раньше, а принципиально открытая система, в которой заряд, к слову, в общем случае уже не сохраняется.
Так же и в экономике – добиться увеличения нормы прибыли (т. е. экономического потенциала) можно либо сокращая объем выпуска, что как правило не связано с ростом собственно затрат, либо как раз вкладывая дополнительные средства в обязательное переоснащение производства. Первое происходит, как уже отмечалось, в начале экономического кризиса, а второе – в его завершение, но в обоих случаях опять-таки по сути дела принудительно - под влиянием суровых кризисных явлений. Причем, в конечном счете, более предпочтительны именно вторые способы повышения соответствующих потенциалов, что мы теперь коротко и продемонстрируем.
В случае с кучей песка простое сгребание его в более узкий конус существенно снижает, как легко понять, итоговую устойчивость образовавшейся новой кучи и ведет, в конце концов, к неизбежному ее быстрому разрушению под влиянием всегда присутствующих многочисленных случайных факторов. Т. е. к кратковременному в целом характеру самого достигнутого увеличения гравитационного потенциала (высоты кучи). При добавлении же новой порции песка достигнутый желаемый результат оказывается, напротив, достаточно долговечным, т. к. не ведет к сокращению площади основания существовавшей кучи и, как следствие, к потере ее устойчивости. Аналогично и в экономике: сохранение (с последующим увеличением) собственно объемов выпуска при втором описанном выше способе повышения существующей нормы прибыли за счет дополнительных капиталовложений в техническое перевооружение единственно обеспечивает долговременность роста экономического потенциала благодаря формированию еще и прочной базы для необходимой устойчивости всей экономической системы. И потому именно данный способ преодоления кризисов и является в итоге основным в современной экономической реальности.
Таким образом, сделаем в заключение главный вывод, только регулярно порождающие друг друга рассмотренные две основные фазы революционного совершенствования методов производства и последующего эволюционного возрастания его объема как раз и обеспечивают сбалансированное эффективное развитие экономики на устойчивой долговременной основе.
4. Самый важный кризис
Следует, однако, особо заметить, что одних только дополнительных средств, вкладываемых в переоснащение производства, может оказаться в итоге и недостаточно для реализации описанных в заключение предыдущего раздела принципиальных экономических задач. Потому что кроме них требуется для этого и еще кое-что, в определенной мере выходящее за рамки собственно экономики как таковой в нашем сегодняшнем ее понимании. Этот совершенно особый фактор – научные разработки, которые как раз и позволяют добиться при помощи специальных затрат на перевооружение искомого роста нормы прибыли. Да, в современных условиях наука сама стала частью экономики, ее результаты во многом сами являются прямым продуктом соответствующей экономической деятельности, основанной на тех же самых рассмотренных выше экономических принципах, что и все остальные отрасли в целом. Но все же это одновременно и совершенно особая деятельность, конечные результаты которой на уровне передовых научных достижений столь же непредсказуемы, как и результаты аналогичных выдающихся достижений в области искусства.
Хвала Всевышнему, в последние 200 лет это обстоятельство себя в целом не очень проявляло, благодаря чему экономика более или менее успешно решала стоящие перед ней непростые задачи. Но ведь до этого, как мы знаем, по-настоящему значимых для практики научных прорывов попросту не существовало, и потому практически не существовало, соответственно, и самого экономического роста. Ибо, как было показано во введении, «роль капитала... вообще является вторичной для прогресса», т. к. вклад капиталовложений в рост экономики по расчетам специалистов составляет «только 12.5%», тогда, как вклад «изобретений и научных разработок – 87.5%»!
Однако о чем же беспокоиться, казалось бы, нам в ХХI веке, когда чуть ли не каждый день появляются все новые и новые потрясающие воображение научные изобретения и прочие граничащие с фантастикой проекты. С точки зрения простого человека все действительно обстоит абсолютно благополучно, но на чем же основана тогда обсуждавшаяся в том же введении экономическая теория, получившая, как там было показано, «негласное название «Кризис навсегда»? Ведь не на пустом же месте возникли провозглашенные в ней явные опасения серьезных специалистов!
«В наши дни технологическое развитие идет вглубь уже полученных знаний, когда имеет место прогрессирующее замедление отдачи от совершенствования технологий», - говорится опять-таки в цитируемом во введении особом сообщении. И это уже очень серьезный аргумент в подтверждение сформулированных в нем крайне негативных выводов, который мы и должны рассмотреть теперь максимально подробно. Для этого нужно пояснить, прежде всего, что сама научная деятельность тоже подвержена определенному структурированию: условно принято подразделять науку на так называемые фундаментальную и прикладную ее составляющие. При всей условности такого деления для нашей конкретной темы все же принципиально важно, что непосредственно в качестве основы для технических усовершенствований используются результаты именно прикладной науки, по самой своей природе ориентированной на разработку как раз практически реализуемых новых технологий. Именно результаты разработок и изобретений прикладных исследователей мы и видим, в том числе, на примере окружающих нас сегодня «технических чудес», наивно считая таковые прямым доказательством очевидного процветания и всей науки в целом.
Но в том-то и дело, что прикладная наука, чрезвычайно важная для всестороннего развития человеческой цивилизации и потому без всякого сомнения заслуживающая всяческих похвал и уважения, сама базируется при этом на гораздо более глубоких достижениях упомянутой выше науки фундаментальной. Последняя занимается, как видно из названия, самыми общими научными вопросами об устройстве мироздания и не имеет поэтому, как может показаться, никакого практического отношения к узкоспециализированным проблемам собственно экономики. Но такая точка зрения все же не совсем оправдана: да, прямая связь фундаментальных исследований с непосредственными достижениями экономики в большинстве случаев не очевидна и проявляет себя зачастую лишь через достаточно большой промежуток времени, но все же она принципиально существует, реализуясь опосредовано в виде отдаленных результатов как раз прикладных изобретений. И если в фундаментальной науке, так или иначе, развиваются определенные кризисные явления, то рано или и поздно это начинает сказываться и на прикладных исследованиях, которые неизбежно постепенно теряют свою прежнюю эффективность.
Другими словами, новые технологии продолжают разрабатываться и внедряться еще некоторое, часто весьма продолжительное, время и после возникновения застоя в фундаментальных изысканиях, используя в качестве базы предыдущие, уже во многом устаревшие, фундаментальные идеи. Это создает на определенное время внешнюю видимость общего здорового состояния науки, но настоящие специалисты все равно вскоре замечают первые признаки ее болезни. И прямо указывают, как мы видели, на тот весьма прискорбный факт, что «в наши дни технологическое развитие идет вглубь уже полученных знаний, когда имеет место прогрессирующее замедление отдачи от совершенствования технологий». Иначе говоря, истинная болезнь науки начинается именно с внутренних проблем в фундаментальных исследованиях, выходя затем на поверхность в форме снижения эффективности собственно прикладных наработок. И как раз такая очень опасная ситуация и складывается в последние годы, к сожалению, в сегодняшнем мире, о чем с нескрываемой тревогой пишут уже не только экономисты, но и сами представители фундаментального естествознания.
В подтверждение сказанному можно было бы привести при желании соответствующие высказывания многих из них, но за неимением места мы ограничимся в настоящей статье только достаточно подробным цитированием введения к показательной книге известного американского физика-теоретика, одного из основателей теории петлевой квантовой гравитации, Ли Смолина. Речь идет о вышедшей в 2006 г. его книге «Неприятности с физикой: взлет теории струн, упадок науки и что за этим следует», во введении к которой он специально анализирует развитие фундаментальной науки как раз в интересующие нас последние 200 лет мировой истории. (Соответствующие, напомним, эпохе НТР и характеризующиеся, как следствие, собственно значительным экономическим ростом.)
«…В рамках каждой научной дисциплины,- особо подчеркивает Смолин,- имеются те, кто страстно стремится узнать что-то самое существенное о своей теме. Если они математики, они хотят знать, что есть числа или какой вид истины описывает математика. Если они биологи, они хотят знать, что есть жизнь и как она возникла. Если они физики, они хотят знать все о пространстве и времени, и что привело мир к существованию. Эти фундаментальные вопросы наиболее тяжелы для ответов, и прогресс редко бывает непрерывным. Только горстка ученых имеет настойчивость для такой работы. Это один из самых рискованных видов деятельности, но велика и награда: когда кто-то отвечает на вопрос об основаниях той или иной темы, он может изменить все, что мы знаем… И те ученые, кто работает над основаниями любой заданной области, полностью осознают, что кирпичи в основании здания никогда не бывают так тверды, как склонны верить их коллеги.
Это история о поиске понимания природы на ее самом глубоком уровне. Ее главными героями являются ученые, которые работали, чтобы расширить наше знание основных законов физики. Период времени, к которому я буду обращаться, – грубо с 1975 года, – является промежутком и моей собственной профессиональной карьеры как физика-теоретика. Он же может быть и самым странным и разочаровывающим периодом в истории физики с тех времен, когда Кеплер и Галилей четыреста лет назад положили начало практике нашего ремесла.
История, о которой я буду говорить, могла бы читаться некоторыми как трагедия. Говоря прямо, – и чтобы обозначить линию удара, – мы потерпели неудачу. Мы унаследовали науку, физику, которая прогрессировала настолько быстро и настолько долго, что часто принималась за образец того, как должны действовать другие области науки. На протяжении более чем двух столетий до сегодняшнего времени наше понимание законов природы быстро расширялось. Но сегодня, несмотря на все усилия, то, что мы достоверно знаем об этих законах, не превышает того, что мы знали о них в 1970е.
Насколько необычно то, что на протяжении трех десятков лет в фундаментальной физике не произошло значительного прогресса? Даже если мы посмотрим назад более чем на двести лет, в те времена, когда наука большей частью касалась богатых любителей, это беспрецедентно. По меньшей мере, с конца восемнадцатого века существенный прогресс по ключевым вопросам достигался каждые четверть века... Таким образом, к 1981 физики отпраздновали двести лет взрывного роста. Открытие за открытием углубляли наше понимание природы, поскольку в каждом случае теория и эксперимент маршировали рука об руку. Новые идеи проверялись и подтверждались, а новые экспериментальные открытия объяснялись в терминах теории. Затем в начале 1980х ситуация вынужденно встала.
Я принадлежал к первому поколению физиков, образовавшемуся с момента установления стандартной модели физики частиц. Когда я встречаю старых друзей из колледжа и высшей школы, мы иногда спрашиваем друг друга: «Что такого мы открыли, чем бы наше поколение могло гордиться?» Если мы имеем в виду новые фундаментальные открытия, установленные экспериментом и объясненные теорией, – открытия на уровне тех, которые только что упоминались, – ответ, который мы должны признать, таков: «Ничего!»
…Чтобы быть честным, мы сделали два экспериментальных открытия в последние два десятилетия: что нейтрино имеет массу и что во вселенной доминирует загадочная темная энергия, которая, кажется, ускоряет расширение вселенной. Но у нас нет идей, почему нейтрино (или любая из других частиц) имеет массу или что объясняет величину их массы. Так же и с темной энергией, она не объясняется в терминах любой существующей теории. Поэтому, ее открытие нельзя расценивать как успех, оно наводит на мысль, что имеется некоторый важнейший факт, которого нам всем не хватает. А исключая темную энергию, не было открыто новых частиц, не были найдены новые силы, мы не столкнулись ни с одним новым явлением, которое не было бы известно и понято двадцать пять лет назад.
Не поймите меня неправильно. Последние двадцать пять лет мы определенно были очень заняты. Достигнут гигантский прогресс в приложениях установленных теорий для различных объектов: свойств материалов, молекулярно-физических основ биологии, динамики обширных звездных скоплений. Но когда мы подходим к расширению нашего знания о законах природы, мы не имеем настоящего прогресса. Были исследованы многие прекрасные идеи, и были выдающиеся эксперименты на ускорителях частиц и космологические наблюдения, но они, большей частью, служили для подтверждения существующих теорий. Имелось несколько скачков вперед, но ни одного столь же определяющего или важного, как в предыдущие двести лет. Когда что-то похожее происходит в спорте или бизнесе, это называется упереться в стену.
Почему физика вдруг оказалась в затруднении? И что мы можем с этим сделать? Это центральные вопросы моей книги.
Я по натуре оптимист, и долгое время я боролся с заключением, что этот период в физике – период моей собственной карьеры – был необычно бесплодным. Для меня и многих моих друзей, кто пошел в науку в надежде сделать важный вклад в то, что было быстро растущей областью, это был шокирующий факт, к которому мы вынуждены подойти со словами: в отличие от предыдущих поколений, мы не достигли ничего, что мы могли бы завещать пережившим нас. Это дает начало персональным кризисам. Но, что более важно, это вызывает кризис в физике…»! [Конец цитаты]
А также, добавим от себя, и прямо вытекающий из него (пусть и с существенной задержкой) перманентный кризис в экономике, который некоторые специалисты вообще склонны считать, как было показано, даже «кризисом навсегда». Мы не разделяем столь пессимистичного мнения, потому что верим в могущество науки и ее способность все-таки преодолеть, в конце концов, описанный сейчас очевидный тупик в своем развитии. Но для этого, подчеркнем, должны произойти кардинальные перемены в самой организации науки, о которых прямо говорит далее в своей книге Ли Смолин. Здесь не место на них отдельно останавливаться, как и давать прямые рекомендации по собственно самим научным вопросам. Но в заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть напоследок, что человечество действительно столкнулось с так и неосознанным пока еще до конца поистине важнейшим кризисом в современной своей истории, на преодоление которого необходимо как можно скорее направить самые серьезные усилия всем тем, от кого это напрямую зависит.