Политическая экономия и экономикс: борьба или единство?

Львов И.Г.

Доклад на Международной научно-практической конференции «Марксизм и современность» в НТУУ «Киевский политехнический институт» 21-22 ноября 2013 года.

Уважаемые коллеги!

Один мудрый человек как-то сказал, что сложнее всего ответить на вопрос, имеющий простой ответ. Потому что простой ответ психологически сложнее всего принять. Простой ответ выглядит как оскорбление для нашего разума, делая нашу проблему легковеснее, чем она нам казалась. Но зачастую очень глубокий вопрос или очень важная проблема имеет и в самом деле простое решение.

Я упомянул об этом, во-первых, для того, чтобы привести одно из возможных объяснений того весьма трудно объяснимого на первый взгляд обстоятельства, что то, о чем я планирую далее говорить, до сих пор остается в целом неосознанным научной общественностью. И чтобы помочь присутствующим, во-вторых, преодолеть все-таки, в конце концов, описанный сейчас психологический барьер, раскрепостив их сознание для адекватного восприятия излагаемой далее удивительно простой логики.

Придти к ней можно, вообще говоря, различными путями. Но сегодня я выбрал именно тот из них, который прямо вытекает из самого названия предлагаемого Вашему вниманию сообщения: «Политическая экономия и экономикс: борьба или единство?»

Этот поистине философский вопрос имеет, на мой взгляд, такое же философское решение, прямо вытекающее из следующих очевидных диалектических соображений.

Борьба между двумя фундаментальными научными противоположностями - политической экономией и экономикс - ведется, так или иначе, уже полторы сотни лет. Я предлагаю поговорить, наконец, и об их единстве. Для этого требуется взглянуть на обе названные теоретические парадигмы с немного более глубоких позиций, что позволит установить их естественную взаимосвязь и понять в итоге главное - только в единстве они в полной мере описывают саму экономическую действительность.

Для иллюстрации сказанного обратимся сначала к классической политической экономии, к которой будем относить, в том числе, и теорию К. Маркса, считая именно ее вершиной данного теоретического направления. Исходный принцип названной экономической концепции предельно кратко может быть выражен следующим образом: главным, определяющим все экономические пропорции, фактором, являются затраты абстрактного человеческого труда. Абстрактного, прежде всего, в том смысле, что при его исчислении абстрагируются от различий тех особых форм, которые принимает реальный человеческий труд в том или ином конкретном производственном процессе, и учитывают только нечто принципиально общее, характеризующее затраты самого труда вне зависимости от указанных сугубо внешних его различий.

Этим общим, определяющим единое внутреннее содержание подобных затрат, как совершенно справедливо указывает тот же Маркс, является потеря самим человеком при совершении им трудовых усилий некоторого количества своих глубинных жизненных сил, неизбежно затрачиваемых при любой физической или умственной деятельности. В данном сообщении, затрагивающем чисто экономические вопросы, мы будем считать, что в конечном счете все указанные потери сводятся к затратам собственно энергии.

Теперь, уяснив сущность абстрактного труда, обратимся, напротив, к экономикс, где центральным пунктом исходно выступало особое понятие полезности. Если очистить его от неизбежного налета субъективности, то легко понять, что в основе полезности любого товара опять-таки лежит чисто объективное понятие энергии, которую так или иначе приобретает, на сей раз, человек при потреблении соответствующего блага. Иначе говоря, в дополнение к «классическому» понятию абстрактного труда экономикс по сути дела вводит симметричное ему понятие «абстрактного потребления», абстрактный полезный эффект от которого в конечном счете выражается в тех же самых единицах измерения, что и «классический» абстрактный труд!

В итоге соединение на данной естественной основе исходных постулатов политической экономии и экономикс как раз и позволяет легко сделать, наконец, то, что каждая из этих теорий принципиально не могла осуществить самостоятельно. А именно – осознать истинный смысл любых экономических действий вообще, состоящий в получении благодаря ним выраженного в «энергетических» единицах полезного эффекта, обязательно превышающего обусловившие его созидание «энергетические» затраты! В этом и состоит искомая суть самой экономики как таковой, естественным образом разрешающая, наконец, недоступный для каждой из обсуждаемых теорий по отдельности сакраментальный вопрос о происхождении экономической прибыли.

Вот, собственно, и все, что действительно необходимо было показать для доказательства нашего исходного тезиса о том, что только в единстве политическая экономия и экономикс в полной мере описывают саму экономическую реальность. И эта реальность, согласитесь, на самом деле оказалась в своей основе настолько простой, что некоторые из присутствующих, не смотря на предупреждение, все равно испытывают определенный психологический дискомфорт, препятствующий ее адекватному восприятию.

Чтобы смягчить этот дискомфорт, подчеркнем, что все сейчас сказанное представляет собой лишь принципиальную основу для дальнейшего осмысления продемонстрированной удивительно простой картины. Ее более тонкие детали уже не так просты и требуют, поэтому, гораздо большего времени для своей тщательной проработки. Но данная задача выходит за рамки настоящего сообщения, которое на этом можно считать в целом законченным.

Впрочем, время, отведенное для моего сообщения, еще не совсем исчерпано, и если мне будет позволено, я воспользуюсь данным обстоятельством для предельно краткого изложения еще одного чрезвычайно важного вопроса, без осмысления которого полноценный анализ экономической реальности будет попросту невозможен.

Дело в том, что точно так же, как любой экономический процесс требует для своего итогового понимания включения в анализ обязательно двух его количественно сопоставимых элементов – полученного итогового результата и потребовавшихся для созидания такового производственных затрат, так и каждый из этих отдельных элементов тоже делится в общем случае на две особые составляющие.

Проиллюстрируем данный факт для начала на примере абстрактного потребления, которое в самом общем понимании делится на прямое и косвенное. Первая из этих его составляющих связана с прямым пополнением энергетического запаса человека и может быть весьма наглядно представлена физиологическим процессом питания. Эффект же от косвенного потребления, напротив, состоит в предотвращении (в общем случае уменьшении) самопроизвольного сокращения указанного энергетического запаса в результате протекания естественных природных процессов. Именно в этом заключен итоговый смысл использования одежды, жилища и других аналогичных «защитных» благ.

Точно так же и экономические затраты тоже делятся в самом общем понимании на прямые и косвенные. Причем первые и представляют собой собственно сам абстрактный труд, который по определению состоит именно в прямом расходе того же энергетического запаса. А вот вторые имеют уже самое непосредственное отношение к вновь введенному процессу абстрактного потребления и сводятся просто к ограничению последнего! Ведь легко видеть, что само существование абстрактного потребления прямо предполагает существование также и «абстрактного недопотребления», как особого косвенного вида рассматриваемых совокупных экономических затрат.

Остается лишь добавить, что в некоторых вариантах классической политической экономии (Н.У.Сениор, Дж. Ст. Милль и др.) этот косвенный вид затрат пытались-таки учесть в форме так называемых "издержек воздержания". Но без предварительного осмысления абстрактного потребления как такового эти попытки, как теперь ясно, заранее были обречены на провал, почему тот же К. Маркс, например, сознательно отказался вводить издержки воздержания в свою теорию как логически совершенно необоснованные.